Невыносимая определенность

В разные периоды своей жизни я принадлежал к лагерям мусульман, атеистов и христиан. И в каждом из них я находился в состоянии достаточной определенности. Я верил, что мы — кем бы ни были эти «мы», к которым я себя причислял, — правы. А если мы правы, думал я, значит, остальные заблуждаются. Существовали «свои» и «чужие», и меня утешало сознание принадлежности к «своим».

Даже сейчас, когда мне уже за сорок, я знаю, что мне не выжить без определенности какого-нибудь рода. Чтобы жить, мне нужен надежный фундамент, почва, на которой я смогу поддерживать в себе жизнь, место, чтобы раскинуть шатер, территория, где можно завести друзей.

Но последние несколько лет определенность моего религиозного мировоззрения «свой-чужой» внушает мне сомнения. Этой определенности свойственно разделять мой мир, изолировать меня от «чужих», которые, как считали мои собратья по религии и я сам, не способны наставить меня, благословить меня, поправить меня в вопросах Божьих.

Теперь я ищу более подходящий способ стоять на позициях моей излюбленной религии, иначе беречь сокровища моей веры. Теперь я ищу другую, лучшую определенность.

Чтобы расчистить внутри место, я решил впустить в свою жизнь некоторую неопределенность — хотел бы я сказать, что этот опыт оказался чудесным! Ничего подобного. Это было все равно, что ступить на хлипкий подвесной мост, оставив позади твердую почву, без какой-либо уверенности в том, что я найду впереди, за густым туманом. Сомнения в моих определенностях оказались тоскливым, мучительным опытом.

Неопределенность причиняет боль.

Однако именно эта неопределенность спасала мне жизнь. Сомнение увлекало меня вперед. Когда я позволил новым вопросам служить сосудами моей веры, жизнь побеждала. И становилась шире. Я прорастал в глубину, где мог найти свежие, сильные новые течения.

Суфийский поэт XIII века Мевлана Джалаладлин Руми, великий знаток древних писаний, богословия и закона, признается:

Те, кто не ощущает,
Что это Любовь притягивает их,
Подобно реке;
Те, кто не пьет зарю,
Словно чашу воды ключевой;
Кто не вкушает закат,
Словно вечернюю трапезу;
Те, кто не желает меняться —
Пусть они спят.
Эта Любовь превыше поучений теологов,
Этих старых уловок и лицемерия.
Если ты надеешься таким способом
Усовершенствовать разум, — Продолжай спать.
Я свой рассудок забросил,
Я в клочки разорвал всю одежду
И вышвырнул ее прочь.
Если ты догола не разделся,
Завернись в изящное
Одеяние слов —
И спи.

(Пер. Л. Тираспольского)

Руми сомневается в словах, особенно в словах, касающихся Бога, и вместо этого доверяется жизненному опыту. Но не потому, что слова лгут, а потому что в сравнении с самой жизнью слова, стремящиеся объяснить жизнь, — снотворное. Наш опыт жизни не может быть выражен простым языком. Наши формулировки поверхностны. Жизнь перетекает через их края.

Если экстатические речи Руми о потере веры в слова, которые силятся определять или отвергать Бога, нашли в вас хотя бы мимолетный отзвук, продолжайте читать, и мы проделаем этот трудный путь вместе. Но если вас тянет остаться на твердой почве, лучше всего поддаться порыву и избавиться от этой книги. Блаженство твердой почвы достается с трудом, и, как мне теперь известно, его слишком легко недооценить.

Для меня определенность моей изолирующей системы убеждений стала невыносима. Долгое время я пытался отрицать ее. Я твердил себе, что обязан свято придерживаться своей веры. Но в конце концов мне пришлось честно признать, что происходит со мной, и лицом к лицу встретиться с моей боязнью неопределенности.