Пролог

Жизнь побеждает

Холодным субботним утром в декабре 2001 года Су Ли ждала свою уже опаздывающую подругу на оживленном углу улицы в Манхэттене. Она увидела, что стоит прямо перед дверями церкви у Парк-Авеню — старинной, с известняковыми стенами, где я служил пастором. Ее массивные красные двери символизировали огромные руки Бога, обнимающего всех, кто отваживался зайти внутрь. Так вот что такое Бог, думал я — Он приглашает людей.

Су и большинству ее друзей Церковь представлялась опасным местом. Но холод обжигал, а двери были не заперты. Наступило Рождество, я назвал свою проповедь «Магия христианства». Су, чувствительная и полная жизни кореянка, следовала духовным путем белой магии и викканства, и слова «магия» и «христианство», поставленные рядом, притянули ее из вестибюля в храм. Она села и заслушалась рассказом о яслях в Вифлееме и волшебном моменте в истории человечества, когда, по убеждению христиан, материальный мир, каким он видится нам, людям, и духовный мир Царства Божьего — мир, каков он на самом деле, — в результате взаимопроникновения стали единым целым.

Как я узнал позднее, Су — поразительно стойкий человек, мать-одиночка, горожанка, научившаяся выживать между мельничных жерновов Нью-Йорка с улыбкой марафонца, который. в самую трудную минуту вошел в ритм. Нам с женой понравилось общаться с ней. Нам нравилось, как тщательно она строит фразы. Нравилось, что она уделяет невысказанному столько же внимания, сколько и сказанному. А еще нам нравилось, как она обращается со всеми и всем, что ее окружает. С состраданием. За несколько месяцев Су и ее маленький сын Тристан стали друзьями нашей семьи. Вскоре мы привыкли заботиться о самой Су и ее малыше, как о родных детях.

Через несколько месяцев после знакомства с Су в моей церкви было намечено проведение ежегодного собрания национальной сети, к которой я принадлежал; на нем должны были присутствовать преимущественно профессиональные священнослужители и церковные лидеры. Во время завершающего этапа главной службы, названного «Откровения о неудачах», шесть лидеров должны были поведать нам, какие неудачи постигли их в религиозной деятельности. Но без дополнений вроде «как Бог изменил положение к лучшему ради меня» или «как моя неудача в действительности стала успехом». Не предполагалось ни объяснений, ни оправданий — участники должны были просто встать, поделиться своими бедами и сесть. А мне предстояло за месяц найти человека, который смог бы обратиться к этим страдающим людям со словами исцеления.

Я начал мысленно перебирать людей, которые опекали и поощряли меня, и сразу вспомнил о Су. Но эта идея показалась мне абсурдной. Су? Разве можно просить человека, практикующего магию, обратиться к группе священнослужителей? Она не сможет ни прославлять, ни защищать нашу религию, потому что не принадлежит к ней. Но оказалось, благодаря опыту общения с Су в стене, отделяющей «нас» (тех, кто «внутри») от «них» (тех, кто «снаружи»), появилась трещина. А затем родилась мысль, возникла возможность, которую я счел и досадной, и ободряющей. Что, если и Бог находится «снаружи»? Разве Богу обязательно отсутствовать в одном месте, чтобы присутствовать в другом?

Мысль о приглашении Су в святая святых нашего христианского опыта вызревала подобно вину, опьяняющему мою ортодоксальную веру. Все, чему меня учили, свидетельствовало о том, что Бог, в своей безграничной мудрости и любви, предпочел пребывать в нашей религии. Это утверждение настолько несомненно, что за его правильность можно поручиться жизнью. Однако весь мой опыт, приобретенный за время общения с Су — и, как я постепенно понял, за годы общения с другими людьми, подобными ей, — говорил о том, что Бог пребывает в жизни людей. Всех людей. Одурманенный этими мыслями, я колебался. Что должно победить? Религия? Или жизнь? Надо ли использовать жизнь как опору для моей религии? Или с помощью религии восславить жизнь?

— Хорошо, я согласна, — с улыбкой ответила Су на мой вопрос. И добавила: — Но только если мне можно молиться Богу как Матери.

— Су… — начал я и осекся, проглотив мимолетное сожаление при мысли, что я напрасно вообще обратился к ней, — среди этих религиозных лидеров некоторые обессилены и сломлены, и наша задача на этот день — не пополнить их познания в богословии, а утешить их.

— Понимаю, пастор Самир. Так будет правильно. На этот раз. Дискуссию об одержимости христиан фаллической властью пока отложим, — со снисходительной улыбкой продолжала она. — А если я буду молиться Богу как Святому Духу?

— Чудесно, — с облегчением отозвался я.

В день собрания, после того как шесть «неудачников» поделились своими историями, присутствующие затихли, ошеломленные суровой правдой жизни в применении к религиозной и общественной работе. В большинстве своем мы, верующие, являясь к местам религиозного поклонения с целью получения религиозных «товаров и услуг», полагаем, что наша вера триумфально наступает по всем фронтам. Никто не хочет участвовать в битве, которая грозит завершиться поражением. Поэтому после разговора о неудачах, рассказов, в которых не было счастливых финалов, в наших сердцах возникла невыносимая пустота.

Как гласит Священное Писание, Бог творит в пустоте.

Затем пришла очередь Су молиться. Представив ее собравшимся, я отступил, вновь пожалев о своем выборе, стиснул зубы, почувствовал, как взмокли ладони. Как меня угораздило предложить поклоннице магии благословить собрание консервативных христиан? Может, я захотел лишиться работы?

Или внял призыву Иисуса — потерял свою жизнь, чтобы обрести ее?

Твердым голосом человека, который не сомневается в постоянном и повсеместном присутствии Божьем в нашей жизни, Су заговорила:

— Уважаемый Святой Дух, я не христианка. Но обо мне и моем сыне заботятся в этой церкви. Эти люди, идущие за тобой, трудятся изо всех сил, чтобы изменить к лучшему мир и любят таких, как мы. Но теперь они устали, они растеряны и обескуражены. Пожалуйста, помоги им увидеть, как на самом деле важен их труд. Каким стал бы наш мир, если бы в нем не было таких людей, как они? Помоги им и впредь заботиться о том, чтобы люди, подобные мне, нашли лучший путь.

Случаются религиозные переживания, способные вызвать «перезагрузку» наших сердец с обновленной верой в Бога, человечество и мир, загруженной в систему нашей души. Это был один из таких моментов. Все притихли, слова Су распространились в воздухе, подобно сладкому языческому аромату. Если некоторые замерли, оскорбленные появлением Су на нашей церковной кафедре, большинство будто согрелось в ее сострадании к нам. Мы надеялись: если мы будем сидеть тихо, возможно, услышим от нее еще что-нибудь, увидим, как она вступится за нас перед Богом.

Жизнь победила.

Когда все разошлись, я присел на скамью в пустой церкви, чтобы внести в блокнот краткую запись: «Нам страшно найти нашего Бога в иных. Почему мы боимся этого чудесного события?».