Сумерки. Тишина. Загон. Ослик, наблюдающий за происходящим вне территории его проживания.

Там вдали у подножия гор он приметил статного жеребца черной масти, любопытно разглядывающего местность обитания ослика. То был дикий конь, чуть отставший от своих сородичей.

Вороной поворачивается всем корпусом к загону и направляется к нему.

Ослик в смятении, ему было разрешено общаться только с подобными себе…

Что делать? Бежать к остальным и раствориться в толпе? Но так хочется поговорить с Вороным и расспросить его о той жизни вне загона… Так бежать или остаться? И тут ослик понимает, что конь совсем рядом, а он словно врос копытами в землю и уже не в состоянии сдвинуться с места.

— Как тебя зовут, — спрашивает конь, — и что ты здесь делаешь?

Тот отвечает:

— Оссслик.

Вороной с изумлением смотрит и говорит:

— Да какой же ты ослик? Посмотри на себя, ты же ничем не отличаешься от меня, разве что горбом на спине… Откуда и зачем он тебе?

Ослик, опуская глаза:

— Сколько себя помню, горб всегда был при мне.

Вороной:

— А почему ты считаешь себя осликом? И был ли ты хоть раз за пределами деревни?

— Так меня хозяин называет, и я никогда не был за… А здесь я для того, чтобы перевозить тяжелые грузы. И другой жизни я не знаю.

— Ну а хочешь, я покажу тебе иную жизнь?

— Конечно же, хочу, спрашиваешь, но мне немного страшновато…

— Не бойся, я буду рядом.

Так ослик или не ослик (в чем он уже начинал сомневаться) вместе с Вороным направились в горы, которые так манили своей неизвестностью ослика-коня всю его жизнь…

По дороге он задумался о своем горбе и его давящей тяжести, к которой привык так, что и замечать переставал порой. Но тут появилась опоясывающая, сдавливающая грудь боль, и чувствовалось затруднение в дыхании. Как же ему захотелось скинуть этот горб. Но как? Ведь горб был частью его…

Ослик так сильно был погружен в свои мысли, что почти ничего не слышал, о чем говорил ему рядом идущий новый друг.

Тут они подошли к невиданной скале, с которой волнистой гривой спускалась длинная серебристая прядь…

— О, такой красоты я еще не видел! — воскликнул ослик.

— Да ты что, это же водопад?! — изумился конь. — Посмотри на мою лоснящуюся кожу, это от того, что я каждый день бываю в его потоке… Идем со мной?

— Идем.

Что-то особенное почувствовал ослик, ощущая на себе струйный поток водопада, его живительную силу, освобождающую и исцеляющую, и так приятно обволакивающую тело, что стоял бы и стоял здесь вечно…

Вороной почти вытянул его из этого потока, а затем удивленно посмотрев на него, сказал:

— Да ты… да ты… ты же лооошадь… Прекрасная лошадь белой масти! И куда подевался твой горб?

А ослик, впрочем, уже не ослик стоял, хлопая глазами от еще большего изумления, ничего не понимая, но ощущая внутри себя неимоверную легкость, которой никогда прежде не испытывал, так как горб постоянно напоминал об опоясывающем сдавливании в груди, что отдавалось фоном по всему телу.

— Взгляни на себя в отражение спокойной поверхности реки. Ты рождена быть свободной… И кто только сказал, что ты должна волочить на себе невесть что?..

Не спеша, чуть настороженно лошадка подходит к реке…

— Правда! Белая! И подобна тебе… Скажи, кто твой господин? Примет ли он меня в ваш загон? И где он? Почему я не вижу его?

— Мой господин — вольный Ветер*. И ты не увидишь Его обычным зрением, но сможешь почувствовать Его прикосновение! Да и загона никакого нет. Мы свободны, а дом наш рядом с Ветром… И куда Он, туда и мы.

— Близится рассвет, мне пора возвращаться. Меня ждут…

— Останься! — прокричал вслед Вороной, добавив: — Помни, ты всегда можешь вернуться, чтобы вновь окунуться в живительный поток водопада и раствориться в нежном прикосновении вольного Ветра…

Лошадка вернулась в свой загон, но, оглянувшись, поняла, что уже не желает жить так, как раньше. И, рассказав остальным о том, кто она есть на самом деле, где побывала, какие новые ощущения жизни переполняли ее, предложила пойти с ней. Но не нашлось ни одного, кто принял бы ее предложение…

Рассвет… Густой туман… Не видно тропы… Что делать? Переждать? Нет… Нужно идти сейчас… Но единственное, что могла сделать лошадка, это выйти из своего пристанища и пойти вдоль дороги мимо других загонов. Проходя один из них, она услышала, как кто-то зовет ее. Подняв голову и посмотрев, кто это, увидела похожих на себя лошадей, в которых тут же почувствовала что-то родное…

Здесь она решила переждать густую туманность с новыми родными душами, хозяин которых, приметив в ней необычную харизму, незамедлительно предложил ей остаться хотя бы на время в его загоне, а то и навсегда, если понравится, чтобы с остальными дарить радость детишкам и всем желающим, катая их на себе…

Да, здесь было очень хорошо, эйфория радости переполняла сердце лошадки, и казалось, она обрела то, что искала, но время от времени место, где раньше был горб, побаливало. Было ощущение, что он снова начинает расти, и вновь появилась опоясывающая тяжесть в груди...

Лошадка стала терять силы… И никто не понимал причины…

И что-то очень сильно не давало ей покоя, будто забылось кое-что важное…

Вот она уже еле поднимает голову, борясь из последних сил, в надежде вспомнить, и тут чувствует, как подул лёгкий ветерок, коснувшись ее белокурой гривы, оживляя в ней ностальгическое переживание от действия целительной силы водопада и могущества вольного Ветра — Господина Вороного!

Не успела она поднять глаза, как перед ней уже стоял он — тот, кто показал ей истинную свободу и безопасность в объятиях вольного Ветра, ощущение Дома! Словно почувствовав беду, примчался ее друг со скоростью ветра… И это от него долетал тот легкий, нежный ветерок и касался ее гривы, оживляя те глубокие и трогательные воспоминания…

Еще долго смотрели жители загонов вслед вороного коня и белокурой лошадки, пока их силуэты не растворились в тумане нового дня…

* Вольный Ветер — Бог, в Котором и обрели наши герои то ощущение Дома!

16.12.2017 г.

Источник: пост автора в группе "Движение" на Фейсбуке