"Оправдание по вере" — это выражение, распространенное в протестантском богословии, не совсем корректно. Правильнее и точнее говорить об "оправдании по благодати через веру".

Спасение, оправдание нам дается исключительно благодатью Божией. А вера — это тот способ, которым мы это спасение принимаем, осознаем, делаем частью нашей повседневной жизни. Спасает же нас Благодать Бога, и только она.

Но большинство простых верующих и даже богословов склонны понимать благодать как нечто, чем мы обладаем или получаем. (Таково было понимание католицизма в средние века).

Благодать, как думают люди, — это нечто, что действует в нас, что нас преображает, что дает нам новые качества. Благодати может быть больше или меньше. Вещи, события, явления, поступки могут быть "благодатными" или "безблагодатными". Благодать понимается как нечто, чем обладает Бог и что Он дает нам.

Такое распространенное понимание благодати, с точки зрения подлинной Евангельской теологии, является абсолютно неверным.

Латинское слово "gratia" и греческое "харис" переводятся на русский непонятным словом "благодать", а ведь есть более точное и понятное слово, соответствующее этому термину — "милость". Благодать — это не нечто наше, ставшее нашим как внутреннее качество, а отношение Бога к нам, потому что Бог смилостивился над нами. И мы спасены не потому, что внутри нас что-то изменилось, а потому что Бог изменил Свое отношение к нам.

Поэтому благодать — это нечто, находящееся вне нас, не поддающееся нашему контролю и никак не связанное с нашими чувствами и переживанием.

Благодать, милость — это просто отношение Бога к нам. Она в Боге, а не в нас.

Бог милостив к нам радикально и безусловно, — вот это и означает учение об оправдании верой.

Мы являемся абсолютно грешными по своей природе. Все в человеке направлено против Бога и противится Ему. Даже самые лучшие качества и поступки проникнуты грехом. М. Лютер говорил: "Все наши способности, качества, силы и труды, хотим мы того или нет, работают против Бога. И чем они совершеннее, тем лучше, эффективнее и совершеннее их работа против Бога".

Но в то же самое время верующий абсолютно праведен. Но эта праведность находится вне нас. Мы остаемся грешниками, но через события Креста мы приняты Богом, причем приняты безо всяких условий. И сомневаться в этой праведности или умалять ее, значит сомневаться в Любви Божьей или умалять ее.

И, что важно, мы не можем испытать "нашу праведность", почувствовать ее, ощутить ее внутри себя, ведь она находится вне нас, вне досягаемости наших чувств. Её можно только принять верой. Она — это праведность по благодати, праведность по милости в вере. Выражаясь на языке евангельского (в том числе и адвентистского) богословия, — это вменяемая праведность.

Но хочется ответить тем, кто задает часто вопросы людям, оправданным Христом не по делам своим. Их вопрос: "Не получится ли так, что человек, зная, что оправдан и спасен, полностью откажется от совершения добрых дел и будет пребывать в грехе?"

Евангелие отвечает нам: Цель учения об оправдании по благодати через веру не в том, чтобы принизить значение добрых дел, а в том, чтобы, наконец, по-настоящему дать им их истинную оценку. Подлинное добро — это добро, совершаемое свободно, а не из страха наказания или стремления заслужить награду, или даже стремления самому стать лучше.

Истинный христианин обращает свое внимание на Христа и перестает думать об отдельных прегрешениях, постоянно взвешивая их. Подлинный грех не в моральных прегрешениях, не в сексуальной склонности человека, как часто учили в средние века и как часто все еще думают очень многие, и не в мирских удовольствиях. Подлинный грех — это то, что отделяет нас от Бога, само наше состояние после грехопадения. И это состояние теперь преодолено не нашими чистыми и высокими делами, не нашей аскезой или особенно возвышенной моралью, а только верой во Христа.

Мы, оправданные Христом, поступаем не по написанному закону, а по любви. Любовь же очень конкретна.

Оправданным является тот человек, которого захватило, увлекло, покорило событие Креста, кто ориентирует на него всю свою жизнь. Как конкретно проявляется эта увлечённость, какие конкретные слова, описания, догмы и вероучения находит человек, чтобы выразить ее, — всё это, в конце концов, не так уж важно. Они всегда будут несовершенными, ограниченными, искаженными, но истинной будет в них сама вдохновлённость крестом. Эта вдохновлённость и является той верой, которой человек принимает свое оправдание.

Эта увлеченность, несомненно, присутствовала даже среди таких мыслителей, как Лев Толстой. Он был глубоко захвачен Евангелием, именно в этическом смысле (непротивление злу насилием и т.п.). Однако он руководствовался не религиозным, православным чувством, так как противопоставил себя официальной церкви, а именно увлечённостью Крестом. Хотя в Божественность Христа он не верил.

Везде, где человек мыслит, чувствует, размышляет, действует, исходя из затронувшего его события Креста, там, среди всевозможных наслоений, внутри этих наслоений присутствует спасительная вера.

Жизнь христианина — это жизнь, исходящая от креста Христова и устремленная к нему.

Таким образом, повторим: праведность веры, подлинная праведность состоит в полном отказе связывать свое спасение, свое оправдание со своими внутренними качествами или делами.

Эта праведность состоит в полной и абсолютной обращенности к Богу.

Но такая полная и абсолютная обращенность к Богу возможна только в одном случае — если человек осознает, что он уже оправдан Богом, независимо от всех своих качеств и достижений, что нет никакой необходимости оправдываться самому. А осознание это приходит при встрече с откровением, или, выражаясь языком Евангелия, то есть Благой Вести, от Бога.

Итак, вера — это не особое внутреннее качество, за которое Бог якобы награждает нас, а полный отказ связывать свои внутренние качества со своим спасением. Это очень тяжело, потому что любого человека снова и снова будет одолевать искушение чем-то заслужить свое спасение. Так устроен человек, и так учат почти все религии и философские системы. По-другому мыслить человеку очень трудно, и даже почти невозможно.